Официальное заявление руководителя регионального Управления ФССП Олега Ткаченко о долах по зарплате на петровском заводе "Молот".

О. Ткаченко: В работе судебных приставов Саратовской области длительное время находится производство о взыскании различных долгов, в том числе в пользу государства, в пользу физических лиц, с предприятия "Молот", расположенного в Петровском районе. Таких производств у судебных приставов множество, но названное производство в последнее время приобрело особый общественный резонанс и звучание. И этот резонанс оно приобретает потому, что на этом предприятии якобы имеются огромные долги по заработной плате.

Как известно в Российской Федерации существует только лишь одна организация, уполномоченная принуждать должника к оплате долгов. Больше никто не вправе, кроме службы судебных приставов принуждать каких-либо должников и применять к ним меры принуждения к взысканию любых долгов.

Государство создало нас, т.е. Федеральную службу судебных приставов, именно для того, чтобы повысить эффективность исполнения гражданско-правовых обязанностей. И предполагалось в момент нашего создания, и сейчас есть такая уверенность, что кроме службы судебных приставов никто не сможет наиболее эффективно взыскивать долги.

Хочу проинформировать общественность Саратовской области о том, что на сегодняшний день в работе судебных приставов Петровского подразделения существует только 55 тысяч рублей на принудительное взыскание долгов по заработной плате. Никаких иных долгов по заработной плате на данном предприятии у нас на исполнении не имеется.

Вместе с тем ажиотаж и резонанс, как я уже сказал, вокруг данного исполнительного производства и вокруг данного предприятия создается именно по этой причине, по причине наличия долгов по заработной плате. Насколько мы знаем из средств массовой информации, из общения с коллегами из других структур, на сегодняшний день сумма долга по заработной плате составляет от 25 до 37 миллионов рублей. У нас вызывает искреннее недоумение и удивление – почему до сих пор эта денежная сумма не передана нам для принудительного взыскания, чего ждут люди, которым не выплачена заработная плата, куда смотрят правоохранительные органы, ведь возможность принудительного взыскания может быть утрачена.

На данном предприятии уже введено внешнее наблюдение, т.е. предприятие фактически начало процедуру банкротства. Что станет с этой процедурой с имуществом на этом предприятии, что останется от имущества никому пока не известно.

Более того, закон предписывает нам при наличии процедуры внешнего наблюдения не принимать заявления комиссии по трудовым спорам, если в этих заявлениях указаны долги не по текущим платежам. Являются ли эти долги по заработной плате текущими платежами или нет, мы сейчас не знаем, потому, что их не у нас. Мы не знаем, когда они возникли, до возбуждения исполнительного производства по налоговым долгам или после его возбуждения.

Это все вызывает у нас искреннее недоумение и даже беспокойство, поскольку между строк, на страницах средств массовой информации можно прочитать, что долги не взыскиваются по заработной плате по вине судебных приставов. Но как же они будут взыскиваться, если у нас нет этих исполнительных производств. Все это вызывает массу вопросов. И не только вопросов, но и размышлений в добросовестности некоторых наших коллег, которые тоже пытаются принести пользу сотрудникам данного предприятия, оказать им содействие во взыскании долгов.

Не секрет, что судебные приставы арестовали имущество данного предприятия в рамках тех исполнительных производств, которые у нас имеются в работе. Не секрет, что в соответствии с законом мы передали это имущество для оценки независимой организации, независимому оценщику. Сами мы не имеем право оценивать никакое арестованное имущество, кроме того, которое не превышает по стоимости 30 тысяч рублей.

Оценщик оценил это имущество. Оценка существует уже давным-давно, несколько месяцев. Об этой оценке знают все заинтересованные ведомства, и никто не оспорил данную оценку. Сейчас же пытаются предъявить приставам обвинение в том, что они оценили имущество по заниженной цене. Подчеркиваю, приставы не имеют никакого отношения к оценке арестованного имущества, превышающего по стоимости 30 тысяч рублей. В данном случае это несколько миллионов рублей.

Более того, нас пытаются обвинить в том, что мы пытаемся ускорить реализацию этого имущества либо наоборот, затормозить эту реализацию.

Вынужден вновь разъяснить, что приставы не имеют отношения к реализации, и не могут ни ускорить, ни притормозить её, потому, что реализацией занимается Федеральное агентство по управлению государственным имуществом, и все вопросы по реализации какого-либо арестованного имущества должны быть адресованы не приставам, а именно ФАУГИ.

Более того, если же кому-то не нравится оценка, которую провел независимый оценщик, то он может обжаловать эту оценку в судебном порядке и признать её незаконной (в случае если это сторона исполнительного производства). Если же это иное заинтересованное ведомство, которое считает, что оценка занижена, ничто не мешает принять участие в открытом тендере, в аукционе, и вместе с другими покупателями и приобрести это имущество. Если имущество имеет действительно большую цену, то за эту большую цену на открытом аукционе оно и будет продано. Кто-то будет предлагать больше, кто-то будет предлагать меньше, это так называемые шаги аукциона, и в результате у кого хватит денег, тот и купит это имущество.

Сегодня в 18 часов я буду проводить координационное совещание по данному исполнительному производству. Это производство будет изъято из Петровского подразделения и передано в подразделение по особо-важным исполнительным производствам города Саратова.

Убежден, что все это позволит провести весь комплекс неотложных исполнительных действий, не допустить нарушения закона и прав граждан.

Мы живем на Саратовской земле, интересы наших земляков не являются для нас второстепенными. Они для нас также являются первоочередными. И свою работу мы строим не только в соответствии с законом, интересом жителей Саратовской области и трудовых коллективов тех предприятий, которые являются сторонами исполнительного производства.

Мы государственная структура, и защита конституционных прав граждан, и защита интересов государства – это наша самая главная задача. Но, мы никому не позволим, чтобы роль и значение нашей специальной службы было не правильно понято по чьему-то злому умыслу либо недопониманию.

Корр.: Сегодня правительство говорит, что можно продать часть непрофильных активов предприятия, в частности столовую "Лилия" за 18 миллионов рублей и из этих денег заплатить рабочим зарплату. Как я понимаю, поскольку у вас одно исполнительное производство на 55 тысяч, то вы по закону не сможете отдать рабочим больше.

О. Ткаченко: Я не могу комментировать какие-либо высказывания правительства. Это противоправно и не совсем красиво. Я с великим уважением отношусь к правительству Саратовской области. Мы стремимся взаимодействовать с ним, идем навстречу по всем проблемным вопросам, но мне действительно не известно, каким образом можно погасить задолженность по заработной плате если она не находится у нас на принудительном взыскании. Мы не знаем об этой задолженности ничего. Об этой задолженности мы лишь догадываемся, или знаем со страниц газет, со страниц средств массовой информации.

Я повторяю, мы находимся в недоумении, почему нам не предъявляют для принудительного взыскания. Это чья-то игра или недопонимание ситуации? Подчеркиваю, можно вообще утратить возможность взыскания долгов по заработной плате, если они сейчас не будут у нас находиться.

Все, что мы сейчас получим от реализации, будет передано не на погашение долгов по заработной плате, а на погашение налоговых платежей. У нас нет ничего, кроме 55 тысяч. Вот в чем суть проблемы.

Корр.: Когда вы говорили об оценке имущества, если возвращаться к той же столовой, в СМИ озвучивается сумма в 18 миллионов рублей. Действительно ли по официальным бумагам столовая была оценена в несколько раз дешевле?

О. Ткаченко: У нас есть акт оценщика, согласно которому стоимость данного объекта составляет 6 миллионов рублей. Я предполагаю, что 18 миллионов это рыночная стоимость, но оценщик обязан учитывать при оценке имущества рыночную стоимость. Мы неоднократно обращались уже к этому оценщику и проверяли его акт, спрашивали его – уверены ли вы в своей правоте, уверены ли вы, что правильно оценили это имущество? Он категорически утверждает, что на любом уровне, в любой судебной инстанции готов доказать правильность своей оценки.

Повторяю, ни что не мешает заинтересованному покупателю, участвуя в аукционе, приобрести это имущество за такую дорогую цену.

Корр.: Насколько я знаю, эта оценка была сделана в середине прошлого года, и тогда её никто не оспаривал.

О. Ткаченко: Абсолютно точно. В течении нескольких месяцев она существует, и тогда её никто не оспаривал. Более того, был первый этап оценки, он был ещё меньше. Но тогда уже нам пришлось включаться и отказывать в принятии данного акта, потому, что там были явные нарушения. Сейчас мы не видим в этом акте нарушений. Предлагаем заинтересованным ведомствам обжаловать его в судебном порядке. Никаких действий никто не предпринимал.

Корр.: Вы сказали, что дело будет передано в Саратов. Ваши петровские коллеги с ним не справляются?

О. Ткаченко: Наши петровские коллеги с ним справляются, но в связи с особой общественной значимостью этого исполнительного производства, в связи с приказом директора ФССП, мы передадим это дело в отдел по особо-важным исполнительным производствам. И уже этот отдел, имеющий более высокий статус, в состав которого входят более квалифицированные сотрудники (которых на мякине не проведешь), сможет обеспечить более качественное исполнение и взыскание тех долгов, которые находятся у нас на принудительном исполнении.

Если меня слышат сейчас работники петровского завода, его руководство, то я ещё раз повторяю – не играйте с огнём. Не надо надеяться на какой-то случай. Если есть долги по заработной плате, передайте их в Федеральную службу судебных приставов для принудительного взыскания. Только так вы получите хоть какую-то гарантию возмещения этих долгов.

Корр.: Вы сказали, что возможность взыскания денег по зарплате может быть утрачена. С чем это связано?

О. Ткаченко: Это связано с введением внешнего управления, с фактическим началом конкурсного производства и с тем, что как только конкурсный управляющий придет на это предприятие (если он придет), то распоряжаться всеми долгами и имуществом будет он. Мы окончим исполнительное производство. А там начинает очередность взыскания долгов, и когда там будет взыскана заработная плата, это не известно. Останется что-нибудь из имущества на этом предприятии, и само это предприятие?

Но, это лишь предположение, основанное на опыте. Так бывает в большинстве случаев, когда на предприятие приходит конкурсный управляющий. Очень редко, когда предприятие действительно выздоравливает и начинает вновь свою жизнь. Как правило предприятие умирает.

Также смотрите это видео на нашем канале в YouTube